Последний фильм Хаяо Миядзаки… Фильм, после создания которого признанный мастер анимации решил закончить свою карьеру… Ветер крепчает… Так какими же получились последние слова «живого бога»? О чём он говорит со зрителем в этом произведении? Какую проблему решил затронуть? В данной ленте Миядзаки отвечает на самый популярный вопрос, когда-либо задаваемый творцу — как вы это делаете?

Да, именно поэтому фильм уже не для детей. В отличии от той же «Поньо», «Ветер крепчает» не воздействует на подсознание ребёнка, не закладывает туда принципиально важную для автора информацию. Нет, он отвечает на вполне сознательный вопрос, рождённый в уже сформировавшемся мозгу, преследующий человечество из поколения в поколение — как в голове творца рождается произведение искусства.

Вообще произведение, в котором рассказывается как создаются произведения, имеет приставку «мета» — метапроизведение. В нашем случае — метааниме или метатайтл. И так как творчество является исключительно субъективным процессом, то для подобных вещей вполне характерна определённая сублимация автора, т. е. он пишет о том как зарождается и развивается его собственная творческая мысль, не пытаясь перевести её из «частного» в «общее». Именно об этом и говорит Миядзаки в «Ветер Крепчает».

Фильм начинается со сновидения главного героя — Дзиро Хорикоси, в котором тот управляет самолётом. Спустя некоторое время зритель узнаёт, что этот мальчик мечтает стать инженером и строить те самые воздушные корабли. Т. е. во сне он видит как летает на истребителе, при условии, что хочет не летать, а строить их. Тут уместно провести параллель, для лучшего понимания, с другим произведением, в котором также присутствует метаэлемент — «Униженные и Оскорблённые» Достоевского. Писатель, главный герой, чьим прототипом отчасти был сам Фёдор Михайлович, предпочитал думать или мечтать как он пишет роман, а не разрабатывать его концепцию, формировать персонажей и т.д. Т. е. и Миядзаки, и Достоевский отмечают тот факт, что автору куда приятнее думать о проверке своих идей и наработок (полёт на экспериментальном истребителе; перенос мыслей на бумагу), нежели их создавать.

Также маленький Дзиро Хорикоси повально увлечён историей создания самолётов, их производства и т.д. Он изучает мастеров прошлого, дабы понять, что уже было сделано или придумано, какие этапы пройдены на момент его становления в качестве инженера. Крайне важен эпизод второго сна Дзиро, т. к. в нём у главного героя «сны пересеклись» со знаменитым изобретателем прошлых лет Джанни Капрони, т. е. они имели схожую мечту — хотели строить красивые самолёты, но у них было разное представление о том, какое летательное средство можно считать красивым. Здесь Миядзаки раскрывает тему преемственности поколений авторов, т. е. он описывает процесс того как молодой творец, пропуская через себя произведения искусства прошлых лет, отсеивает то, что не подходит для его эпохи, оставляя самое важное и необходимое, по его мнению, в качестве основы, и выстраивая на этом фундаменте уже свои произведения. Т. е. то, как творчество одного человека становится почвой для творчества другого.

В данном контексте стоит обратить внимание на эпизод, когда Дзиро только приходит работать в конструкторское бюро, и сразу же начинает отмечать те моменты, те детали, которые являются устаревшими и не работают в полной мере в настоящем. Так Миядзаки показывает становление полноценного автора, который уважает произведения прошлого, но не пытается их копировать или подражать им, а чётко осознаёт, почему они не являются достаточно эффективными в его время, и самое главное, что в них нужно изменить. Причём это проявляется не раз и не два. Дзиро, как образ творца нового поколения, не специализируется на одной конкретной детали, на одном моменте в строении самолёта, а анализирует его целиком и полностью, пытаясь понять, почему самолёты прошлого неустанно разбиваются, что в них не работает и что необходимо изменить ради будущего.

Однако Миядзаки отмечает, что с течением времени не меняется только одна вещь — вдохновение истинный автор ищет в природе. Так Дзиро, изучая кость макрели, постепенно пришёл к улучшенной форме крыла. Вообще в фильме Дзиро не является единственным творцом нового времени. Также к таким людям принадлежит его друг и коллега Киро Хондзё. Однако, если в образе первого Миядзаки воплотил своё представление об авторе как пророке нового времени, то посредством второго он показал эдаких функционеров от мира искусства, которые не совершают больших открытий, не делают ничего прорывного, а просто плывут по течению жизни. И, на самом деле, сопоставлению этих двух героев в фильме уделяется колоссальное количество времени.

Так, например, во время их совместной поездки в Германию Киро пытается решить один из самых знаменитых парадоксов, известный ещё со времён Древней Греции — парадокс об Ахиллесе и черепахе (Ахиллес никак не может обогнать черепаху и всегда находится позади, несмотря на превосходящую скорость). Киро, как и многие, считает его неразрешимым, в то время как Дзиро находит новый путь и по — своему решает эту головоломку, предлагаю Ахиллесу самому стать черепахой. Тем самым Миядзаки говорит, что истинный автор нового времени сможет разрешить вопросы и проблемы прошлого, применяя новые методики, в то время у обычных людей, творящих в тоже время, ничего не будет получаться, т. к. те применяют устаревшие методы.

Но, что даже более важно, для Миядзаки настоящий автор (Дзиро) не должен ставить самоцелью обогнать кого — то или превзойти, в отличие от Киро. Он просто хочет творить по новому, применяя новые технологии и новые подходы в искусстве. Он хочет только «создавать красивые самолёты» и ничего больше. Для истинного творца «самолёт» не должен производиться для войны или коммерции, т. е. в чисто практических целях (Миядзаки в детстве застал те времена, когда вся выходившая литература имела пропагандистский характер либо была откровенной беллетристикой), а скорее для удовлетворения духовных потребностей человека. Тем самым великий японский аниматор защищает утверждение:” Искусство ради искусства!»

Так как же в голове художника зарождается идея нового произведения? Мы уже выяснили, что вдохновение он черпает из природы, однако Миядзаки описывает и процесс, происходящий в сознании автора, делая акцент на его интуитивности. «Главное — чутьё». Тот утверждает, что изначально в голове подобного рода людей формируется расплывчатое, расфокусированное движущееся изображение, которое человек должен поймать в нужный момент и отобразить на бумаге, холсте, экране компьютера и т.д. Причём автор делает бессчётное количество попыток, каждая из которых оказывается провальной (Дзиро каждый раз проецирует модель самолёта в своё воображение, и тот разваливается в воздухе), пока не подыщет ту форму, что полностью соответствовала бы его критериям.

Однако как художник находит ту самую идеальную форму и делает её конкретной и чётко сформированной в своём сознании, а не оставляет расплывчатой абстракцией? Ну, по Миядзаки, автору в этом помогает Муза. В «Ветер Крепчает» воплощением этого образа является Наоко — жена Дзиро. Только когда творец находит свой персональный источник вдохновения, образ, навеянный природой, начинает обретать реальные черты. И чем больше тот обращается к своей Музе, тем отчётливее в его голове встаёт само произведение (в самом начале у Дзиро появляется лишь примерный макет самолёта, сделанный из листка бумаги, однако с течением времени он начинает видеть то, как мельчайшие детали должны крепиться между собой). Но Миядзаки вносит и ложку дёгтя. Он говорит, что период творческой активности художника ограничивается 10 годами, что Муза уходит, и автор никогда не сможет узнать, когда это произойдёт, хоть и непременно случится. Внимательный читатель наверняка возмутится:«Но ведь Миядзаки в индустрии больше 50 лет!» По сути, он отвечает и на это вполне справедливое восклицание тем, что банально опускает, не показывает процесс постройки самолёта мечты, говоря, что для автора это не так важно, и является чисто механическим процессом, что произведение сформировалось в сознании художника, а время, требующееся на его реализацию уже не играет роли. Именно поэтому зрителю и не показывают самого процесса сборки самолёта, какие — то трудовые конфликты и т. п. Потому что фильм не об этом. Он о том, как рождается картина в голове художника.

Да, «Ветер Крепчает» можно ругать за избитый сюжет, за клишированные образы (Муза в виде возлюбленной). Да что говорить, там даже музыка городского романса?! но стоит также держать в голове тот факт, что мотив «Ветер крепчает» не был придуман в те «золотые 10 лет», т. к. он не для детей. Всё творчество Миядзаки было направлено на детскую аудиторию различных возрастов, и последним его произведением в таком ключе является «Поньо». То же аниме, о котором идёт речь в данной статье, является скорее прощальным ответом на самые важные вопросы, когда-либо возникавшие в сознании зрителя. Честно говоря, это то произведение, в котором признанный гений японской анимации предстаёт перед зрителем не как творец, а как человек со своими сугубо личными вкусами и предпочтениями. Если во всех остальных произведениях каждый элемент работал в качестве передатчика определённой информации, определённого посыла, то в «Ветер крепчает» можно наблюдать только то, что наиболее близко и дорого самому Миядзаки. Да, это городской романс. Да, это самая обыкновенная историю любви, произошедшая в жаркие летние дни. И да, это даже образ Музы в виде возлюбленной главного героя. Вот такой он — Хаяо Миядзаки.

Так о чём его последний фильм? В последней картине «живого бога» японской анимации зритель может наблюдать за теми процессами, что происходили в сознании всеми почитаемого художника на протяжении его жизни, за тем, как ковались шедевры и каким должен быть настоящий автор во все времена, ну, а я на этом закончил…