«- На протяжении сорока лет вы утверждали, что снимаете и всегда будете снимать мультфильмы только для детей. И вот — „Ветер крепчает“, сделанный исключительно для взрослых.

— Ну я и раньше делал мультфильмы для взрослых — например, „Порко Россо“…
— Мои дети смотрят его с трех лет!
— Это проблемы родителей. Ладно, предположим, „Порко Россо“ был и для детей тоже. „Ветер крепчает“ в самом деле только для взрослых. Этот факт принес мне немало страданий».
(Отрывок из интервью Хаяо Миядзаки для интернет-портала «Афиша Daily». 2014).

И действительно, не заметить разительный контраст с более ранними творениями Хаяо Миядзаки просто невозможно. Если в целевой аудитории предыдущих анимационных шедевров сомневаться не приходится, то с мультфильмом «Ветер крепчает» все не столь однозначно. С одной стороны, он больше напоминает анимированный роман с явно прослеживающимися автобиографическими тенденциями, понять которые ребенок, конечно, не сможет. Но с другой, сам создатель во время диалога с одним из продюсеров студии «Ghibli» пришёл к выводу, что «пусть его зрители пока малы, но когда-нибудь им придется вырасти. Этот фильм поможет им». Автор искренне расстроен тем, что в мире становится всё меньше поводов для фантазии. Возможно, именно поэтому он решил отойти от собственных традиций?
В этом фильме так привычный фантасмагоричный мир Миядзаки отходит на второй план, проявляясь лишь в виде ярких снов Дзиро Хорикоси. Первоочередное внимание уделяется реальной составляющей. Начать с того, что главный герой, Дзиро Хорикоси, — прототипом которого послужил японский авиаконструктор Дзиро Хорикоси — мультипликационное воплощение самого Хаяо Миядзаки. В одном из интервью он говорил о том, что в детстве мечтал стать авиаконструктором, вдохновлённый созданием истребителя «Зеро». Получается, что в этом фильме он сублимировал детскую мечту. Куда уж более реально.
Однако, авиаконструктор в его фильме не только мечтательный мальчик, которого из-за близорукости никогда не возьмут в пилоты (поэтому он идет в инженеры), не только юноша-идеалист, которого по-прежнему тянет в небо, но художник, находящийся в перманентной борьбе с самим собой, не способный преодолеть собственную инфантильность и эгоизм. Эта упрямая «материализация» мечты вплоть до создания «мира мечты», время от времени противопоставленного обыденной действительности, сильно напоминает литературное наследие немецких и австрийских неоромантиков. Собственно, на этом моменте мы остановимся более подробно.

Разумно будет начать хотя бы с базисного определения самого понятия или, уместнее будет сказать, «течения» «неоромантизма». Если верить умозаключениям литературоведов, то «неоромантизм» есть ни что иное, как возрождение классического романтизма в неклассических формах. Классическая концепция романтизма — изображение исключительного характера в исключительных обстоятельствах. Так чётко определить концепцию неоромантизма задача более сложная, поскольку основные черты этого направления в искусстве менялись в соответствии с географическим местом создания произведения. Однако примечателен тот факт, что для восточной культуры подражание западным течениям не было свойственно. Еще более интересным является то, что само течение неоромантизма переживало пик своей популярности на стыке XIX–XX веков, и увидеть в современной Японии роман (напомним, в начале статьи уже применялся термин «анимированный роман» относительно фильма «Ветер крепчает») было очень неожиданно.
Если озадачиться более детальным разбором и постараться выявить черты неоромантизма, которые явно проявились в этом художественном произведении, то первое, о чем стоит сказать, — двоемирие. Для неоромантиков характерно стремление не отрывать вымышленный поэтический мир от реальности, выдавая иллюзию за действительность. В более ранних работах Миядзаки о подобном делении речь идти не может хотя бы потому, что в них фигурирует только один мир — вымышленный. Фантазийный мир фильма «Ветер крепчает» претерпевает серьезное преломление: сновидения (с помощью которых, собственно, и происходит смешение мира реального с вымышленным) скользят по поверхности сюжета, не являясь самоцелью, а лишь помогая сформировать более полный образ главного героя.
Еще одной отличительной особенностью французского неоромантизма является тесная связь с патриотической темой, которая является лейтмотивом мультфильма. Это переплетение объясняется тем, что неоромантизм является отражением состояния общественной психологии Франции того периода: поражение во франко-прусской войне и вынужденное подписание Франкфуртского договора. Дзиро Хорикоси, пребывая в постоянной погоне за мечтой и живя, в большей степени, в собственной реальности, кажется на удивление близоруким. Его близорукость — в неумении видеть историю, даже когда ее поступь становится фатальной. Япония движется к войне и краху, но для ее самого талантливого авиаконструктора пулеметы по-прежнему просто досадный лишний вес, который мешает его самолету лететь идеально.

У немецких и австрийских романтиков тема трагической судьбы художника, сталкивающегося с прозой жизненных обстоятельств, стала особенно популярной благодаря образу Лоэнгрина в одноименной музыкальной драме Р. Вагнера. Дзиро Хорикоси идеально соответствует заявленному образу. Мечтатель-идеалист разрывающийся между долгом и эгоистичным желанием осуществить задуманное. Конфликт между реальностью и мечтой подан здесь непривычно жестко: с небес Дзиро спускают события, которые не могут не оставить след в человеческом характере, — то разрушительное землетрясение, то экономический кризис и голод, то ранняя смерть его заведомо обреченной возлюбленной.
Дзиро Хорикоси — пример «неявного героя». Неоромантики культивируют представление о героизме как внутреннем свойстве, которое может не проявляться в конкретных героических поступках. Эта мысль нашла свое подтверждение в анимационном фильме «Ветер крепчает»: Дзиро Хорикоси, идя к своей цели на протяжении многих лет, наблюдая за тем, какие трагические события разворачиваются в родной Японии, переживая, в конце концов, смерть любимой женщины, не становится «героем». Однако, несмотря на отсутствие явно выраженного героизма, основанного на самопожертвовании, он все же смог прийти на помощь в необходимый момент — создание «Зеро» и стало тем героическим поступком, которых ждут от главных фигур повествования.